ДОРОГА ДЛИНОЙ В 35 МИНУТ

Wednesday, July 4th, 2007

Путевые заметки

Обобщения всегда чреваты ошибочными выводами. Еще ребенком в школе, читая Гоголя, был озадачен его пафосной фразой: «Какой русский не любит быстрой езды!». Быструю езду не любил никогда (о чем, впрочем, не догадываются местные полицейские). Впоследствии, однако, был вынужден объяснить это противоречие своей непринадлежностью к титульной нации. Зато какой выходец из Союза не любит путешествовать? Сказать, что ты не был в Париже, равносильно признанию, что никогда не изведал первой любви. Стремление хоть одним глазком посмотреть в окошечко совершенно понятно всякому, кто провел годы за темным занавесом, тем более – железным. Поэтому вряд ли покажется удивительным наше желание, находясь на этом, европейском, берегу Гибралтарского пролива, хоть на один день переправиться на африканский берег, чтобы взглянуть на марокканский город Танжер.

«Дорога легкая – всего 35 минут морской переправы. Но надо брать тур с гидом, а иначе… Воруют», – напутствовали нас наши испанские знакомые. Группа оказалась большой и пестрой. В ней явно доминировали испанцы, но было небольшое количество англичан и немцев.

На африканский берег мы сошли солидно экипированными. На левом боку у меня оттопыривалась кожаная поясная сумка с множественными потайными отделениями, заполненными документами. Она была пристегнута к моему торсу широкой и прочной кожаной перевязью. Сумочка с кинокамерой была завязана довольно туго вокруг шеи, позволяя мне лишь более или менее свободно дышать. Зато в руке болталось мое «новейшее» изобретение – пластиковый пакет-приманка, содержащий только путеводитель и набор бумажной макулатуры. По моим подсчетам, потенциальный местный Али Баба должен был польститься на мою сумочку-приманку и оставить нам наши ценности.

В Танжерском порту нас действительно встречал Али, но не Баба, а гид, пригласивший нашу разношерстную группу в автобус. Высокий марокканец, одетый в живописно-экзотический бурнус, легко и бегло переходил с одного европейского языка на другой. Лингвистические способности Али находились в вопиющем контрасте со смысловой загруженностью его рассказа. Было трудно вынести нечто большее, чем «Танжер – город контрастов». И очень жаль. Потому что в действительности это своеобразный город с богатой и горестной историей. Город, которым попеременно владели арабы и испанцы, португальцы и англичане и который более 30 лет был международной зоной под управлением Франции, Испании, Британии и Италии. Город, в начале XX века ставший центром международного шпионажа и, вместе с тем, место, где творили Делакруа и Матисс, Тенесси Виллиамс и Жак Керуак. Также давно стал вторым индустриальным центром Марокко – после Касабланки.

Исторические экскурсы, однако, мало интересовали Али. Он упрямо вез нашу группу к «истинным» достопримечательностям Танжера – стоянке с несколькими «опущенными» верблюдами, на спины которых каждый турист получал возможность взгромоздиться за 1 евро и 25 центов, и площадке «укротителей змей», где субтильный марокканец завязывал «кобр» бантиком вокруг своей шеи под истошный бой двух нанятых барабанщиков. «Кобры» явно ранее считались ужами, но туристы благодарно наградили укротителя энергичными аплодисментами.

Наконец автобус достиг истинной цели нашего экзотического путешествия. В путеводителях она значится как Касба – старый город, но уже давно превращена в просторный восточный базар, а точнее, барахолку. По мановению руки волшебника Али к нашей группе пристроилась пара 16-17-летних парней, вероятно, призванных выполнять функции охранников.

Проход гуськом сквозь ряды этой барахолки под оживленный галдеж торговцев – уговаривающих, упрашивающих, умоляющих, угрожающих, подмигивающих, унижающихся – вряд ли заслуживал бы какого-либо описания, если бы в какой-то момент у меня не «клюнуло». Я внезапно почувствовал резкий рывок моей левой руки и увидел прошмыгнувшую тень мальчика лет 14-15, схватившего мой пакетик- приманку. .Рефлекторно я дал пареньку легкий пинок, и когда потенциальный разбойник позорно ретировался, торжествующе закричал моей спутнице: «Ты видела? Ты видела?» Торжествовал я, впрочем, недолго, поскольку вскоре выяснилось, что юный Али Баба был членом нашей туристической группы, перепутавший в давке меня со своим отцом, следовавшим с нами в одной связке.

Возникшее было смущение быстро улетучилось в роскошном ресторане со стенами, покрытыми красными ткаными коврами, с ритмичной арабской музыкой под оглушительные бои барабанов и коронным таинственным блюдом «кус-кус», оказавшимся недоваренной курицей с пресной пшеничной кашей.

Потом опять были длительные переходы, толпы уговаривающих торговцев и мое заунывное пение «ла-ла-ла», что по-арабски означает – «нет».

А в конце нашего путешествия ко мне подошел один из «телохранителей» и настойчиво потребовал чаевых. Я удивился: за что? Здоровый и внешне неглупый парень посмотрел на меня и сказал: «Это моя работа, деньги нужны, чтобы выжить». Я, конечно, дал ему немного денег. Парень обрадовался, поблагодарил и исчез. А мне стало как-то очень грустно и жалко его.

А через 35 минут мы были на ЭТОМ берегу. Еще было светло…

Борис Бальсон