ХАНУКАЛЬНАЯ ЭЛЕГИЯ

Wednesday, July 4th, 2007

Доктор Б. Бальсон

Я никогда не знал моего дедушку. Он умер задолго до моего рождения, и единственными воспоминаниями о нем стали обрывочные рассказы мамы и потрепанная фотография начала 20-го века, сделанная каким-то провинциальным фотографом. На ней изображен бородатый правоверный еврей с огромными глазами, полными скорби всего человечества, облаченный в типичный лапсердак белорусского местечка. Мальчишкой я иногда слушал рассказы мамы о дедушке. О пережитых погромных годах, о его братьях с нелепо-архаичными, как казалось, именами Мендель и Гендель, сгоревших в Молохе Холокоста. О его ужасно неловкой для ребенка в Союзе религиозности, из-за которой он никогда не мог найти постоянного заработка, поскольку не мог ходить на работу по субботам – что-то смутно запомнилось, что-то забылось.

Может быть, именно поэтому я обратил внимание на фотографию в британской газете не менее библейски благообразного ортодоксального еврея в лапсердаке и фетровой шляпе, сидящего вместе с импозантным молодым человеком и внимательно слушающего лекцию президента Ирана Ахмадинеджада. В Тегеране открылась конференция по Холокосту, участники которой во главе с президентом решили доказать человечеству, что не было ни моих двоюродных дедушек Менделя и Генделя, ни еще шести миллионов спаленных антисемитами евреев. Среди ученых мужей французский писатель Жорж Тиль, назвавший Холокост “огромной ложью”, известный фашист-куклуксклановец Давид Дьюк – это он на фотографии среди слушателей. Прибыли в Тегеран и некоторые представители еврейской общины. От Британии, например, раввин Когэн, заявивший, что Холокост не может служить оправданием “израильских преступлений против палестинцев”. От США прибыла делегация раввинов из движения “Нетурэй карта”, считающих, что Холокост являлся результатом деятельности сионистов, использующих его для мотивации преступлений против палестинского народа”. Это один из них сидит рядом с фашистом Дьюком. Шабаш длился пару дней.

“Ученые” энергично отвергли идею существования Израиля и разъехались по домам. Да мало ли психов на земле, и предвижу вопрос: “Стоит ли обращать внимание на жалкую кучку никого не представляющих ортодоксальных недоумков?” Хорошо, не буду.

А другой Когэн – уже Ричард, один из наиболее известных авторитетных либеральных политологов США – тоже относится к этой категории? Он пишет в газете “Вашингтон Пост”: “Самой большой ошибкой, которую Израиль способен совершить в этот момент, – забыть, что само существование Израиля – ошибка. Реальностью жизни европейских евреев были погромы и разумная эмиграция в Америку, Канаду, Южную Африку. Из тех, кто остался, большинство погибло в Катастрофе. Большинство мусульманского мира считает Израиль не ошибкой, а преступлением, – продолжает Ричард Когэн. – Потому, пока они не изменят своих взглядов, Израилю надо затаиться”. И бежать?

А мы и так всегда таились и бежали. Потому как гнали. Гнали в Освенцим и Майданек, Берген и Биркенау, пытались гнать в Хабаровский край и Уганду. Так что ничего нового ученый либерал не предлагает.

Если Израиль сдают евреи разных сортов, чего же можно ожидать от явных отморозков типа Ахмадинеджада? На Тегеранском симпозиуме президент Ирана, стоящего накануне создания ядерной бомбы, гордо заявил: “Сионистский режим будет сметен и человечество вновь обретет свободу!” Если подобные заявления не откровение объявления войны суверенному государству, то что это? Каков же был ответ доблестного канцеляриста Ольмерта на брошенную перчатку? А никакой. Стоило Ольмерту жалобно намекнуть, что у Израиля тоже в запасе есть кое-что, которым он, впрочем, никогда и никому не угрожает, как на него громко затявкал начальник российского штаба генерал Балуевский: “Нас весьма беспокоят военные устремления Израиля”. Конечно, беспокоят. Вот ахмадинеджады не беспокоят. Ему – электростанцию в Бушере и завод в Натанце. А “эти” чего дергаются! И ООН так считает. 156 (сто пятьдесят шесть) стран осудили ответные удары Израиля в отношении Палестинской автономии. Разумеется, ракетами “кассам” Израиль обстреливать можно, а отвечать – не сметь.

Посол Израиля в ООН Гиллерман заявил: “Что бы делала Франция, если бы по ее городам наносились ракетные удары из-за границы. Дарила бы нападавшим цветы?"

Но пока Гиллерман оттачивал остроумие в ООН, Ольмерт продолжал тактику “выжженной земли”. По обыкновению перед ударом по дому командира боевиков в городе Бант-Лахия тому позвонили с предварительным уведомлением и извинениями. Малый оказался не промах и обратился к живущим по соседству людям с призывом собраться вокруг его дома и на крыше. Было решено не наносить удара, чтобы не пострадали мирные жители, – сообщила пресс-служба Армии обороны. Это происходило как раз в те дни, когда ООН принимала резолюцию с осуждением свирепой израильской военщины. Не сомневаюсь, что у читателя хватит воображения домыслить дальнейшую тактику боевиков после свершившегося “ледового побоища”.

Ольмерту, правда, сейчас не до этого. Он мучительно ищет возможности обмена плененного солдата Гилата на тысячи палестинских боевиков, отбывающих срок в израильских тюрьмах. Его гуманитарный пыл совершенно не охлаждает факт, что примерно подобный обмен уже был совершен его предшественником Шароном: из 1000 освобожденных 250 боевиков приняли активное участие в операциях, повлекших смерть многих десятков израильтян. Но кого волнуют гипотетические цифры, когда есть возможность явить миру и соотечественникам образ гуманного и “просвещенного монарха”? Ни у кого не должно быть сомнения, что ахмадинеджады всех сортов прекрасно видят это.

Даже моего непрофессионального воображения хватило три месяца тому назад предсказать, что после сокрушительной неудачи Израиля в Ливане Хезболла придет к власти. Пока не пришла. Но решительно движется к цели под бурное скандирование демонстрантов в Бейруте: “Долой “малую сатану” Израиль и “большую – Америку!” Ахмадинеджад ведет переговоры с мировым сообществом относительно возможного сдерживания ядерных амбиций Тегерана. Переговоры следует точнее назвать уговорами, где поваром являются западные страны, иногда отвлекающиеся от медленного поджаривания слабо трепыхающегося Израиля, а роль крыловского Васьки взял на себя Ахмадинеджад – с той лишь разницей, что, в отличие от крыловского Васьки, Васька тегеранский даже и не помышляет о том, чтобы слушать. Он вожделенно облизывается у нежно скворчащей сковородки с Израилем.

Зато премьер-министр Палестинской автономии Хания после тщательно подготовленного визита в Россию решил избрать тактику Льва Давидовича Троцкого: “Ни мира, ни войны”. Получив от израильтян – очевидно, за тщательное штудирование классиков большевизма – значительный кусок территорий, он важно заявляет, что признавать права Израиля на существование он не намерен, но перемирие на срок в 10 лет заключить может. Разумеется, если европейские страны и Израиль по-прежнему будут выплачивать ему по 700 миллионов годовых и не будут сердиться на него за перевооружение боевиков и легкие ракетнокассамовские удары только по большим религиозным праздникам.

“Большой сатана”, согласно иранскому словарю, недовольно морщится на события в регионе, но настолько занят внутренними дрязгами и растаскиваниями в Ираке убивающих друг друга суннитов и шиитов, что, похоже, просто завис в кафкианском пространстве.

“Собрание отрицателей Холокоста в Тегеране – вызов не только цивилизованному миру, но также традиционным иранским ценностям – толерантности и взаимному уважению”, – отвешивает элегантные реверансы в обе стороны партера представительница Белого Дона Перино. А новый межпартийный доклад комиссии Бейкера по Ираку заканчивается тирадой: “Прежде всего, мы должны обратиться к корням проблем, волнующих исламский мир. Это, прежде всего, – неразрешенность израильско-палестинского конфликта. “Не могу не процитировать блистательного российского политолога Пионтковского: “Правоверные мусульмане в Ираке похищают и зверски умерщвляют друг друга, просверливая черепа электрическими дрелями. (Патент шиитского патриота Абу Дера). А виноватыми оказываются евреи. Ну, если это так, то Аллах действительно велик. На самом деле процитированная лукавая формулировка западных политиков обозначает их потаенную мыслишку: “А если мы сдадим Израиль, может быть, от нас отстанут”. И Чемберлен думал так же, когда сдавал чехов. И Деладье так же думал. Потом пришлось сдавать Париж, Брюссель, Амстердам, Варшаву, Киев, Минск. Впрочем, история, как известно, учит только тому, что не учит ничему…

А декабрь в Бостоне в этом году выдался теплым. Так что я довольно часто держу открытыми окна в своем офисе. На другой стороне улицы находится одна из самых красивых синагог с большим синим плакатом на фронтоне: “Израиль – бастион демократии”. Как правило, до шестого этажа не долетают звуки улицы. Но тут оглушительные диссонансы труб и разноголосье криков не могло не привлечь внимания. Я выглянул в окно. Перед синагогой проходила политическая демонстрация по поводу какого-то праздника.

Группа демонстрантов образовала круг, который она обходила по периметру с неуклонным упорством, сопровождая движенья истошными криками и периодическими извлечениями трубных звуков. Впереди шли “палестинские” члены группы в темных спортивных костюмах с плакатами: “Остановить сионизм, долой Израиль”. За ними следовала местная молодежь в широких штанах, спавших на уровень колен, – с плакатами: “Прекратить незаконную аннексию. Свободу политическим заключенным Палестины”. Шествие замыкала группа правоверных иудеев в почти белорусских лапсердаках, быстро семенящих за своими гораздо более рослыми единомышленниками и что-то выкрикивающих высокими голосами, держа в руках маленькие черные книжки. Я закрыл окно…

Мимо спешат люди. У всех хорошее радостное настроение. Да и синий плакат на фронтоне синагоги “Израиль- бастион демократии” убрали. Люди готовятся к праздникам. Грядет Новый год. Какой? Две тысячи седьмой? Тысяча девятьсот тридцать третий?